Суровая война Алексея Игнатюка

• 06 октября 2015, 12:26
• Владимир СТЕПАНОВ.
• Общество

5 сентября прошлого года ушёл из жизни один из старейших в районе участников Великой Отечественной войны А.Г.Игнатюк из п.Новотуринский.

Для многих, кто знал Алексея Григорьевича, известие о его кончине стало неожиданным: уже будучи в весьма почтенном возрасте, ветеран выглядел энергичным и подтянутым, хотя жизнь его отнюдь не баловала.

В ряды Красной Армии он был призван в октябре 1940-го. До мая 1941-го учился в авиашколе под Ленинградом, получив специальности моториста и воздушного стрелка. Затем его направили в истребительный полк, расположенный неподалёку от Таллина. Полк был не то что на хорошем счету – лучшим в дивизии. Командовал им майор Иван Сиднев – кадровый офицер, участник войны в Испании.

Казалось бы, ничто не предвещало беды, однако запах войны всё же витал в воздухе. О грядущей агрессии со стороны Германии говорить открыто было запрещено, однако между собой военнослужащие шептались, ощущая тревогу.

В субботу 21 июня 1941 года поступил приказ из штаба ВВС Прибалтийского военного округа: самолёты поставить в ангары, слить горючее и снять боекомплекты; лётный состав полка перевести в военный городок; командному составу предоставить выходной день (большинство жили в Таллине с семьями). Жизнь на аэродроме как бы замерла, за исключением дежурной эскадрильи.

А ровно в 4 часа утра 22 июня на военный городок и аэродром обрушились зенитные снаряды и бомбы. Бомбы были сброшены с пролетающих немецких "юнкерсов", а в воздухе рвались снаряды зенитных орудий Балтийского флота. Бойцы, выбежав из казарм, увидели в небе над аэродромом самолёты со свастикой – и начали беспорядочно стрелять по ним из винтовок. Ещё немного покружив, самолёты ретировались, не сбросив ни одной бомбы, лётчики, инженеры, техники бежали из города на аэродром в одном белье.

Командир полка быстро рассеял панику, к середине дня путём умелых действий наведя порядок. Самолёты были выведены из ангаров и заправлены топливом.

Весь личный состав полка вынужден был после этого жить в палатках. Питались в столовой. На какое-то время установилось затишье.

13 июля поступил приказ перебазироваться на аэродром в Старой Руссе. Самолёты пошли воздухом, а наземный состав полка поехал на машинах. Бойцам открылась ужасающая картина войны: для большинства это было настоящим потрясением. Всюду вдоль дороги валялись трупы лошадей, разбитые повозки, сгоревшие танки, автомашины, пушки, обломки самолётов. Деревушки были разрушены, то тут, то там виднелись холмики свежих могил с берёзовыми крестами. По пути до нового места дислокации колонну трижды обстреливали вражеские самолёты. Три автомобиля были выведены из строя, к счастью, жертв удалось избежать. Во время перелёта полк потерял пять самолётов вместе с пилотами: осталось 38.

На аэродроме в Старой Руссе, который беспрерывно бомбила вражеская авиация, царил полный хаос. Он был местом базирования пяти полков: по 2 полка скоростных и пикирующих бомбардировщиков, а также истребительный полк, в котором и служил Алексей Игнатюк. Бомбардировщики бомбили позиции противника, а полк майора Сиднева, помимо того, что сопровождал их, ещё и патрулировал аэродром.

Немецкие "юнкерсы" под прикрытием "мессершмиттов" появлялись над аэродромом по 4-5 раз ежедневно в количестве от 25 до 50 единиц. Наши лётчики несли ощутимые потери – каждый раз с задания не возвращались один-два самолёта. Значительный урон терпели и те, кто находился на земле.

Во время бомбёжек бойцы спасались в специально вырытых щелях. "Обидно было, что часто немцы прилетали к нам сразу после того, как нам привозили пищу и мы, наполнив котелки, начинали есть, - вспоминал А.Г.Игнатюк. – Однажды со мной произошёл смешной казус: во время налёта я по команде "воздух" отшвырнул котелок и бросился к щели, но впопыхах не рассчитал и перепрыгнул через неё. Упав на поле, стал инстинктивно рвать траву и забрасывать себя ею. После отбоя мы, как правило, разражались истерическим хохотом, почти всегда оставаясь полуголодными".

В начале августа 1941-го полк, в котором оставалось всего 6 самолётов, перебазировался на аэродром в районе Демянска, что километров в 75-ти юго-восточнее Старой Руссы. Уже через несколько дней в полку осталось только три самолёта. Примерно в эти дни в районе Хотиново был выброшен парашютный десант немцев. Насчитали около двадцати человек. "Мы жили в землянках, - вспоминал А.Г.Игнатюк. – По сигналу тревоги нас, человек семьдесят, вооружённых трёхлинейными винтовками Мосина образца 1898 года, построили и поставили задачу уничтожить десантников, а если кого-то возьмём живым – привести в штаб".

Немцы были вооружены "шмайсерами". Поляна, на которой они приземлились, была небольшой и находилась километрах в 2-3. Прибыв к месту высадки, наши бойцы полностью окружили поляну. Едва парашютисты приземлились, началась перестрелка, завершившаяся лишь под вечер. Всех десантников уничтожили, однако и среди оборонявшихся были потери: погибло 13 и ранено 12 красноармейцев. За эту операцию Игнатюк был представлен к награждению второй медалью "За боевые заслуги", которая нашла его только в 1943 году.

Вскоре полк был расформирован. Майор Сиднев получил звание подполковника и был назначен командиром авиадивизии. Алексей Игнатюк был переведён механиком в звено управления ВВС Северо-Западного фронта. В его обязанности входили приём и отправка самолётов, прибывающих в штаб воздушных войск 1-й ударной армии.

В январе 1942 года наш герой служил в 707-м авиаполку лёгких ночных бомбардировщиков, находившемся в резерве Верховного главнокомандования. Лётчики этого подразделения побывали на многих фронтах. Полк участвовал в операциях под Белгородом и на Курской дуге, где немцы готовились взять реванш за поражение под Сталинградом: старший сержант-механик Алексей Игнатюк обслуживал самолёты комиссара полка. За участие в битве на Курской дуге он был поощрён 10-дневным отпуском для поездки домой, к родным. Надо ли говорить, что для него это была самая высокая награда.

- Я побывал дома, и это стало радостным событием как для меня, так и для моих родителей, - вспоминал Алексей Григорьевич. – Вместе с ними я ездил на покос, встречался с родными и близкими. Возвращаясь на фронт, я уже не сомневался в нашей победе. К концу 1943 года в наш полк поступило большое подкрепление – подарок тружеников Башкирии, которые на собственные сбережения построили 42 самолёта. Наш полк стал именоваться авиационным штурмовым полком, входящим в 17-ю воздушную армию 3-го Украинского фронта.

Вместе с однополчанами Алексей Григорьевич участвовал в Ясско-Кишинёвской операции, в освобождении Молдавии. В конце 1943 года он семь раз успешно выполнял боевые задания в качестве воздушного стрелка. Позднее принимал участие в боях у озера Балатон, освобождал Белград, участвовал в освобождении Венгрии и Австрии, их столиц Будапешта и Вены.

- В начале мая 1945 года мы стояли около Вены, - вспоминал ветеран. – И вот 8 мая, рано утром, по радио передали сообщение о победе над фашистской Германией. Взволнованные, все высыпали на улицу, ещё не веря в услышанное. Чтобы как-то подавить сильные чувства, стреляли вверх, кричали: "Ура! Победа! Победа!"

Война закончилась, однако служить Алексею Григорьевичу предстояло ещё до 11 ноября 1945-го, а уже 17 ноября он был назначен директором Кармацкой семилетней школы, проработав в этой должности 36 лет.