Приключения чиновника по особым поручениям

• 27 августа 2023, 12:00
• Владимир КАЛИНИНСКИЙ
• Краеведение

Человек, как часть живого мира, подвержен метаморфозам. Иногда внешние изменения настолько радикальны, что почти не остается сходства с оригиналом. Вот и в нашей истории произошел аналогичный случай с прапорщиком Анчуковым из села Созоново Тюменского уезда 8 декабря 1792 года.

Яков Анчуков, служивший в Санкт-Петербурге, долгие годы больших постов не занимал. Наконец судьба ему улыбнулась: он стал чиновником для особых поручений. И вот первая его поездка в Иркутск, а далее, предположительно через Монголию, – в Китай. Он имел на руках государственный документ – особую подорожную, дающую право получения казенных лошадей вне очереди на всём пути по России.

Отправляясь в дорогу, прапорщик Анчуков представлял себе будущие встречи с чиновниками Иркутска, банкеты и приемы у губернатора. Поэтому он спешил по зимней дороге от одной почтовой станции к другой. Все встречные экипажи, кроме перевозящих государево золото, обязаны были уступать дорогу экипажу этого чиновника. Как тут не закружиться голове…

 Вот он и в Тобольской губернии. Взяв лошадей на почтовой станции в пригороде Тюмени, деревне Парфеновой, откуда начинался Тобольский тракт, наш герой двигался к месту своей командировки. Позади остались Ембаевские и Тураевские юрты. Вот он сменил уставших лошадок на первой от Тюмени Велижанской почтовой станции. Затем столичный чиновник пролетел по санному сибирскому пути рядом с Малыми и Большими Каскаринскими юртами. Впереди были деревни Борковская, Мехряковская и Щербакова. По улицам этих деревень Анчуков тоже промчался лихо. Эти улицы одновременно являлись и Сибирским (Тобольским – авт.) трактом. Нужно отметить, что Тобольский тракт одним из первых в России был промерян, и на его пути установили верстовые столбы.

И вот, наконец, село Созоново, где находилась 2-я почтовая станция. Здесь можно было сменить лошадей и взять ямщика. А главное  – попить горячего чаю из пузатого самовара, угоститься молоком с хрустящим куском ароматного хлеба. А может быть, заказать незатейливый обед. Именно самовар в каждой русской избе и на каждой почтовой станции, постоялом дворе в те годы был главным атрибутом сибирского гостеприимства.

Всего на пути от Тюмени до Тобольска было 9  почтовых станций. Расстояние между ними составляло около 30 вёрст, а общая длина тракта – 256 вёрст.

Вот и почтовая станция села Созоново: обычное деревянное здание без всяких архитектурных изысков. На стене щит с изображением российского герба, где указано название станции и расстояние до столицы России Санкт-Петербурга. Внутри помещения, как правило, стояли жесткие диваны или деревянные скамьи. Рядом с почтовой станцией располагался небольшой двор с навесами и конюшней для рабочих лошадей. Здесь же, под навесами, хранились телеги, сани, упряжь. А для лошадей – вода, сено и овёс. В непогоду путники могли заночевать на почтовой станции, лежа на скамьях или прямо на полу. Но можно было на ночь снять угол на  постоялом дворе.

Прапорщик Анчуков ночевать в Созоново не рассчитывал и первым делом подъехал к почтовой станции, а после – ко двору почтового ямщика Фёдора Богдашина. На зов чиновника вышел сын ямщика Богдашина – тоже Фёдор. Он объяснил незнакомцу в овчинном полушубке, что сегодня очередь перевозить пассажиров не отца, а его товарища Михаила Климшина, который жил рядом.

Другой попросил бы позвать Климшина, но гордыня или мания величия столичного гостя не позволили этого сделать. Ведь перед чиновником для особых поручений из самой столицы России Яковом Анчуковым стоял простой деревенский парень, холоп, раб. А рабства в России ещё никто не отменял. Его отменят во время царствования Александра II в 1861 году. Чиновник Анчуков начал "стегать плетью бесчеловечно" (так написано в архивном деле – авт.) по голове совсем юного Фёдора Богдашина. Парнишка закричал на всю улицу от непомерной боли. На крики  сына прибежал его отец. Фёдор Богдашин-старший перехватил своими сильными руками плеть чиновника и стал объяснять Анчукову, что сегодня действительно не его очередь, а ямщика Михаила Климшина. Видя безумство, происходящее на улице, Михаил Климшин испугался и сбежал. В селе видели, как его сын Илья запрягал для отца лошадь.

Анчукова из Созоново до следующей почтовой станции в селе Покровское увёз в тот день односельчанин Фёдор Криводанов. Через Созоновский волостной суд он взыскал деньги за ту поездку с ямщика Михаила Климшина.

Казалось бы, и делу конец. Но не тут-то было. Столичный чиновник Анчуков написал служебную записку на имя судьи Созоновского волостного суда, где обвинил Фёдора Богдашина в том, что тот первым схватил чиновника за ворот мундира и всячески отругал его. В архивном документе не указано, который Богдашин якобы схватил за ворот чиновника – отец или сын, но сообщается, что сельские обыватели во всем оправдывали действия Фёдора Богдашина-старшего.

Все документы в тот день собирал староста Созоновского волостного суда Тимофей Долгих. А 10 декабря 1792 года эти документы уже лежали на столе у волостного судьи села Созоново, а затем были направлены в Тобольское наместничество.

Дело о непредоставлении лошадей прапорщику Анчукову, ехавшему из Санкт-Петербурга в 1792 году через село Созоново, ждало своего часа. Особый указ "ея Императоторского Величества самодержицы Всероссийской Екатерины II" поступил в Тобольское наместничество только 28 августа 1795 года. По этому указу Тюменский нижний суд обязан был проконтролировать подготовку почтовых станций к предстоящей зиме на всем пути Тобольского (сибирского – авт.) тракта, и особенно по Тюменскому округу. Поэтому во все волостные сельские суды, на территории которых находились почтовые станции, поступили соответствующие указания в письменном виде. Особо в царском Указе отмечалось проверить с пристрастием почтовую станцию села Созоново, провести выставку (осмотр – авт.) на наличие необходимых лошадей, подрядчиков (ямщиков – авт.) по перевозке почты и пассажиров. Также в указе предписывалось не оставлять ямщикам лошадей при домашнем дворе, а чтобы они всегда находились в конюшне при почтовой станции.

Царский указ этот был послан в Тобольск из Санкт-Петербурга с целью предотвращения инцидента, произошедшего 8 декабря 1792 года в Созоново. В зимний период 1794-1795 гг., видимо,  ожидался вновь проезд по Сибирскому тракту посла. Слово "посол" присутствует в архивных документах без фамилии. Был ли это всё тот же дипломатический сотрудник или чиновник иной миссии Яков Анчуков, неизвестно. Но хочется верить, что именно этот чиновник по особым поручениям вновь был проездом в наших краях. Ведь проверка по царскому указу с пристрастием намечалась лишь в селе Созоново. И кто лично был в этом заинтересован? Понятное дело, Яков Анчуков. Значит, был еще и донос прапорщика Анчукова императрице Екатерине II. Как нужно постараться, чтобы привлечь к этому рядовому случаю саму императрицу России?! А главное – утверждать, что в этом деле виноват ямщик Фёдор Богдашин, ведь он посмел ухватить чиновника Анчукова за ворот мундира и одновременно взялса за плеть, спасая своего сына от избиения.

"У сильного всегда бессильный виноват…". Случаев избиения, а то и убийств чиновниками своих слуг, подчинённых и крепостных крестьян по всей России в те годы никто не считал. Взять хотя бы помещицу Салтычиху. Дарья Салтыкова расправилась в своём имении со 100 крепостными. Но суд доказал убийство только 38 подвластных ей крестьян. Императрица Екатерина II 2 октября 1768 года утвердила смертный приговор убийце Салтыковой, но позднее смертную казнь заменили пожизненным заключением в монастырской тюрьме, где душегубка и скончалась.