"И всё это – жизнь!"

• 25 апреля 2021, 12:01
• Тамара НЕКРАСОВА
• Краеведение

80-летие отмечает бывший глава Тюменского района Валерий Бугаев. Он часто был героем, а еще чаще – автором газетных публикаций. Это интервью он дал «Красному знамени» ровно 20 лет назад, в апреле 2001-го, покидая свой пост.

"Я – человек команды…"

- Валерий Алексеевич, если бы вам пришлось кратко охаракте­ризовать себя, какие бы слова вы подобра­ли для этой характеристики?

- Рокецкий (бывший губернатор Тюменской области – авт.) говорил обо мне: "Бугаев хороший парень, но неуправляемый". В чем неуправляемый, не уточнял. "Неуправляемый" – и все. А я управляем! Управляем логикой и здравым смыслом. К сожале­нию, и то, и другое расходится порой с законода­тельством.

Я всегда придерживался здравого смысла – и вче­ра, и сегодня, так буду жить и завтра. Я – человек постоянный, а постоянство – это элемент надежнос­ти.

Я – человек команды, и когда Рокецкого начали клевать, моим первым порывом было бежать и защищать. У нас с ним были серьезные разногласия, но раз я не ушел, не хлопнул дверью, значит, я принимаю условия этой игры, я в этой команде. Хотя меня всегда считали "человеком Севера", и никто меня не осудил бы за переход в другую команду. Но я этого не сделал.

Я всегда стремился к самостоятельности, с самого начала. Приехал зоотехником в Омутинский район после института (диплом с отличием!), поработал, пора отчет состав­лять. Мне предлагают: давай сделаем тебе за бутылку. Нет уж, думаю. Дал себе слово: умру, но сделаю сам. И сделал.

Я хорошо помню, как разладились наши отношения с Широковым – первым секретарем райкома партии. Когда я стал председателем райисполкома, сначала приходил в райком и советовался. А как освоился – советоваться перестал, чем вызвал неудовольствие Широкова: "Почему не приходишь?" – "Я сам знаю, как..."

Я всегда считал и считаю, что руководитель обязан желать и уметь брать ответственность на себя, а исполнитель – четко исполнять то, что поручает ему руководитель. Но рядом со стремлением к самостоятельности всегда должна присутствовать инициатива. Не будь этого – не было бы у нас в районе отличной связи, стольких зданий, дорог...

- Вы хотите сказать: будь в вашем кресле не Бугаев, а Петров, Сидоров, все было бы иначе? "Тут ничего бы не стояло, когда бы не было меня"?

- Конечно, я так не считаю. Будь в моем кресле другой человек, дело бы тоже двигалось. Но, согла­ситесь, что от личности руководителя зависит мно­гое. Когда-нибудь обязательно восстановили бы церкви, построили дороги, провели газ. Но это было бы по-другому. Когда пошла волна демократических преобразований, мы в районе зарегистрировали всех, кто занимался газификацией, на льготных условиях. Когда не было денег, мы все равно начинали строить – на устных договоренностях, за счет выделения карьеров и т.д. Впрочем, это очень длинный разговор.

По прозвищу "сутенер"

- Перелистывая подшивки "Красного зна­мени", обнаружила: то, к чему призывает сейчас новый губернатор, – крепить связи с Севером, – вы начали делать еще лет 10 назад, и весьма настойчиво...

- Вы знаете, какая кличка была у меня в начале 90-х? "Сутенер". Многие тогда меня не понимали: хозяйства вроде бы нормально работают, а Бугаев ищет, как бы их пристроить к богатым нефтяным и газовым ведомствам, чтоб они могли лучше развивать­ся, подзаработать денег.

Я не знаю, как это объяснить, но какой-то внутренний голос подсказывал мне, что надо идти в этом направлении. Я всегда начинал искать выход, как только мы чуть-чуть забуксовывали. Я интуитивно чувствовал, что поступаю правильно. И время подтвердило мою правоту.

"И душа ворохнулась…"

- Что подвигло вас на восстановление церквей?

- Даже не могу сказать, что. Может, голос свыше. Хотя я – человек неверующий, и никто не мог дать мне такой приказ. Посещение церквей тогда еще не превратилось в моду. Был расцвет социалистической системы, в райкоме партии работал секретарь по идеологии, большой специалист по борьбе с "мракобеси­ем", а в Тюменском районе восстанавливали церк­ви и мечети.

Начинали с мечетей – тут инициатива исходила от общественности, но потом я взял ее в свои руки. В 1986-м восстановили одну мечеть в Ембаево, потом вторую, абсолютно разрушенную, – появилось вели­колепное здание, в котором сначала создали музы­кальную школу, а позднее передали верующим.

Мечети восстанавливались, а храмы лежали в руинах. Ко мне обратился Георгий Яковлевич Сотников, и мы нача­ли восстанавливать Успенскую церковь. Когда я подошел к воскресшему храму, во мне проснулась душа русского человека. Белое величавое здание... Душа ворохнулась!.. Я почувствовал необычайное ее возвышение и ... свою обязанность восстановить храмы в деревнях.

Потом была церковь в Каменке, где му­жики неделю ломами выдалбливали слой цемента. Там кресты отделаны сусальным золотом – как они горят на заходе солнца!.. Теперь, бывая в других районах, смотрю на разрушенную церковь и хорошо пред­ставляю, легко или трудно будет ее вос­становить, скольких затрат это потребует.

Да, храмы есть по всей области, некото­рые из них восстановлены, но многие ли засияли куполами еще 10-15 назад?

"Я весь из недостатков!"

- Вы упрямы, терпеливы и азартны. А недостатки-то у вас есть?

- Да я весь состою из недостатков! Во-первых, я человек несерьезный...

- ?!

- Да разве может серьезный человек в моем возрасте скакать через две ступень­ки? Давно пора приобрести некую степен­ность. Разве будет серьезный человек вы­ходить в центр круга и часами плясать без отдыха? Разве может серьезный человек в мои годы летать над полями на несерьез­ном аппарате?

Еще я порой размениваюсь на мелочи, многое из того, что могли бы сделать дру­гие, беру на себя. Я слишком прямолине­ен. У меня бывают приступы мучительной неуверенности. Я часто бываю недоволен своими высказываниями. Скажу не то сло­во – и остро переживаю, я ведь человек ответственный.

- Ответственность – это из области достоинств. Вас порой обвиняют в авантюризме. Это достоинство или недостаток?

- У меня здоровый авантюризм. Он все­гда опирается на здравый смысл, на хоро­шо продуманные действия. Авантюр было много. Авантюрным было мое выдвижение депутатом облдумы. Авантюрами были стро­ительство здания РОВД и связь "Сименс". У нас ведь не было никаких разрешений. Просто поехали и заключили контракт. А если б мы начали согласовывать этот воп­рос, нам скорее всего сказали бы: и без вас найдется кому этим заняться, не суе­тись. А так мы поставили перед фактом: есть контракт! Теперь в районе отличная связь, и я этим горжусь. Мы строили много жилья, когда город не строил. Мы вопреки всему сохранили хозяйства. Цена здорового авантюризма очень высока.

Тю­менский район – дело моей жизни, чести, совести, достоинства. Тюменский район – это моя жизнь. Я патриот района. Я не могу упрекнуть себя в том, что где-то предал интересы района, что когда мог – не сде­лал. Я ухожу с чистой совестью.

Мне ведь повезло по жизни, что я ока­зался в Тюменском районе, где сильные хозяйственные руководители, сформировав­шиеся коллективы – все они работали на авторитет кресла, которое я занимал.

Воздушный хулиган

- Вы считаете себя трудоголиком?

- Да нет, у меня нормальное отношение к работе. Я с удовольствием отдыхаю в выходные – если есть возможность.

- Есть у вас такие дела, которые вы всю жизнь откладывали, думая: "Вот выйду на пенсию, и..."?

- ...вот выйду на пенсию и!.. Буду охотиться, ездить на снегоходе – но этих занятий я до пенсии не откладывал. Месяц-другой на ЯК-40 полетаю. Это спортивный самолет. Хочу научиться делать "мертвую петлю", "штопор", боевой разворот. В общем, все фигуры высшего пилотажа.

- Зачем в 60 лет вы хотите учиться вещам, которые никогда не пригодятся?

- Зачем? Да это же здорово!

- Значит, дельтаплан вы поменяете на спортивный самолет?

- Нет, не поменяю, а буду летать и на том, и на другом. Дельтапланеристы, с которыми я начинал, ушли далеко вперед, и я поклялся, что обгоню их по мастерству. Тех ощущений, которые получаешь на дельтаплане, никогда не получишь, сидя в кабине самолета. Это восторг непередаваемый! Я снижаюсь на недопустимую высоту, распугиваю утят на озерке, взмываю над деревом, повторяю контур кустарника, пролетаю под ЛЭП… Я вижу кучевые облака и представляю себя сидящим на краю такого облака – в общем, это невозможно передать словами, это можно только пережить.

В воздухе я хулиган. Я занимаюсь спортом для молодых и постоянно веду себя рискованно.

Я люблю технику, любую. Поездил практически на всех ее видах, кроме разве что паровоза и шагающего экскаватора.

- Слушаешь про ваши многочисленные увлечения и думаешь: когда же он работать-то успевает?

- Я, может, потому столько успеваю, что мои увлечения дают мне невероятный заряд энергии.

Я ведь не всегда был таким. В 30 лет я думал: хоть бы до 42-х дожить – почему-то эта цифра казалась мне недостижимой. Я полжизни назад чувствовал себя старше, чем сейчас: и поясницу ломило, и бронхит одолевал… В 40 лет начал управлять своим телом: зарядка, свежий воздух, охота, природа, баня, обливание холодной водой… Сейчас могу 50-60 раз отжаться от пола, стойку на руках сделать.

- На пороге 60-летия замечаете в себе какие-то стариковские черты? Брюзжите на молодых, громкая музыка раздражает…

- Старика в себе я вообще не чувсвую. Молодежь поругиваю, но не брюзжу. А громкую музыку я люблю. Когда играет музыка, мир наполняется звуками. В тишине я еще належусь. А пока есть мир, в нем должно быть все. В том числе громкие звуки, яркие краски, активные действия – в общем, жизнь!