Легенда отечественного птицеводства

• 18 ноября 2015, 08:00
• Мария Кораблёва.
• Общество

Александр Андреевич СОЗОНОВ. Генеральный директор птицефабрики «Боровская». Герой Социалистического Труда, кавалер двух орденов Ленина, ордена «Знак Почёта», ордена Петра Великого I степени, ордена Почёта, обладатель званий «Лучший менеджер страны», «Заслуженный зоотехник РСФСР» и множества других наград.

Новатор, стратег, талантливый ученый, профессионал высочайшего класса, гениальный технолог, великий труженик. Человек, которого по праву называли знаковой фигурой птицеводческой индустрии и легендой отечественного птицеводства.

Он никогда не любил высоких слов и превосходных степеней в отношении себя, но готов был говорить эти слова о фабрике, о своём коллективе: "Нам удалось создать уникальное предприятие, которые все эти годы развивается без сбоев, поступательно. Говоря "нам", я имею в виду не только коллектив предприятия, но и руководство области, нефтяные, газовые, строительные банки – всех, кто принимал участие в создании "Боровской"...

Ни разу не стукнув кулаком по столу, генеральный создал уникальный коллектив единомышленников. Для Созонова неприемлемы были репрессивные меры воздействия на человека. Воспитание должно идти через доверительные отношения, через пробуждение добра в человеке – только так, уверял он.

Статуэтка Дон Кихота на рабочем столе генерального директора на раз служила поводом для того, чтобы сравнить его с романтиком, который борется с ветряными мельницами. "Бороться с ветряными мельницами, даже если проку нет – это, наверно, интересно, но я все-таки в большей степени прагматик – так воспитала меня жизнь", – говорил Александр Андреевич. И всё же этот прагматик признавал: романтики в практической жизни предостаточно: "Романтика и прагматика идут рядом. Дайте новорожденному телёнку вашу руку, или вдохните запах свежескошенной травы, или прикоснитесь к шее лошади…" Он всё-таки был неисправимым романтиком, этот генеральный!

… Отца, Андрея Васильевича, работавшего заведующим фермой, арестовали в 37-м. Через год пришло извещения о смерти. Реабилитировали его только в начале 90-х.

Мама, Евдокия Долматовна, осталась с шестью детьми на руках. Мужчина в крестьянском доме один – сын Александр, которому в 1937-м исполнилось всего 3 года. Работал с малолетства, осознавая свою мужскую ответственность за семью. Пас телят, управлялся с лошадьми – куда идти учиться, как не в сельхозтехникум? Туда и поступил после семилетки.

4 года зооветтехникума, год работы зоотехником в колхозе, 3 года армии, Омский сельхозинститут… В Боровое, на птицефабрику, он прибыл летом 1962 года – хоть и сразу после вуза, но уже зрелым человеком двадцати семи лет. Готовил себя к работе с крупным рогатым скотом, а заниматься пришлось отраслью, какой в стране еще не было, – промышленным птицеводством.

Старший зоотехник был главной фигурой на птичнике, входившем в состав совхоза-гиганта, всё руководство которым находилось в Червишево. В его подчинении – сотня работающих и разнокалиберная птица, свезённая со всей округи. Кур содержали на полу в одноэтажных птичниках. Аммиака в воздухе – выше всяких норм. Холодно, сыро. Все работы – вручную. Приготовление и раздача корма – дедовскими методами. 

В 1963 фабрика стала самостоятельным предприятием, у которого появился свой директор – Сергей Михайлович Никулин, талантливый организатор, но в сельском хозяйстве новичок. И логично, что именно Александр Андреевич Созонов стал главным технологом молодой птицефабрики. И хоть находились они в отношениях "начальник – подчиненный", работу не делили, понимая друг друга и доверяя друг другу. Директор поддерживал стремление своего главного специалиста постоянно учиться, изучать литературу по птицеводству, выезжать на другие птицефабрики.

Уже к концу 70-х поголовье кур-несушек на фабрике с 40 тысяч (именно с этой цифры начиналась "Боровская") выросло до 400 тысяч. За счёт средств птицефабрики строились новые цеха и жилые дома, спорткомплекс и Дворец культуры…

Пришла заслуженная слава, награды. На фабрику едут делегации – чиновников, специалистов – учиться опыту.

Фабрика работает как часы – это не преувеличение. Можно еще добавить: как часы, которые не знают остановок, но порой позволяют себе забегать вперёд…

О Созонове написано немало статей и книг, и редкий автор не удивился потрясающей интуиции этого человека. Но даже экстрасенсы признают, что в их предвидении интуиции – лишь малая часть. Всё остальное – глубокие знания предмета, жизненный опыт, тщательный анализ и логика. Так что в том, что "часы" птицефабрики нередко забегали вперёд – именно анализ, логика, знания и опыт её генерального директора. О нём говорили: "Человек, который никогда не ошибается". Сам же Александр Андреевич был убеждён, что человек, который не ошибается, – не развивается. Достигнутый успех служит двигателем дальнейшего прогресса. Но не меньший двигатель и совершённая ошибка: она заставляет работать ещё больше.

Ему, директору известнейшего в России предприятия, часто приходилось рисковать. "Без риска жизни вообще не бывает, – говорил он. – Человек родился – уже рискует. Начал ходить – рискует упасть. И так всю жизнь…" Но знал он и другое: то, что со стороны казалось риском, на самом деле было серьёзным, тщательно подготовленным, но неординарным решением.

Всякая смена кросса – это риск. И всякий раз приходилось преодолевать множество преград – не только административных, но и чисто психологических. Когда внедряли кросс "Шейвер", каких только сомнений не было: и капиталистический-то он, и птица прожорливая, и вообще – наших колхозно-совхозных курочек жаль… Прошли годы, и ставший "старым добрым", но реализовавшим свой потенциал "Хайсекс Браун" сменили на новый – "Хай Лайн".

Или разработка метода ограниченного кормления – позднее он получил название лимитированного. И специалисты, и бригадиры – каждый на своём месте понимал, что экономить надо. Но на практике это было связано с риском: а вдруг курочка яйца станет меньше нести, а вдруг!..

Легко сказать – ограничить: а где эта граница, никто не знал, даже наука.

Лимитированное кормление, как и многое другое, отрабатывали в экспериментальном цехе, созданном по инициативе директора (позднее он превратился в настоящую научную лабораторию). В результате доказали себе и всему птицеводческому миру: ограничение несушки в количестве корма на её продуктивность не влияет. Не должна, оказывается, птица клевать столько, сколько насыпали. Она готова довольствоваться оптимальным количеством, сохраняя при этом хорошую физическую форму и прежнюю продуктивность. И свет ей круглые сутки не нужен: как и всё живое на земле, она подвержена смене дня и ночи, и сколько бы ни сияли лампы, её не обмануть.

То же было и с водой: 1200 граммов в сутки тратили на голову птицы – стали расходовать всего 200 граммов. Разница – в килограмм! Помноженное на миллионы поголовья, всё это давало миллионы рублей экономии. Энергосберегающие, как сказали бы сегодня, технологии, рождённые на "Боровской", широко использовались в птицеводстве.

Александр Андреевич всегда был уверен, что предела совершенству нет, особенно если это касается технологических процессов. В годы его руководства на птицефабрике было много такого, что даже специалисты называли уникальным.  Например, система кормления, включавшая травяную муку и исключавшая антибиотики, что позволило получить экологически чистое яйцо с натурально окрашенным ярко-жёлтым желтком.

В смутные 90-е главной задачей было сохранить предприятие, рабочие места и уровень производства. Из государственного предприятия "Боровская" превратилась в акционерное общество – с коллективной формой собственности. И в эти невероятно трудные времена здесь думали не только об интересах акционеров, но и о будущем поселка и даже о его экологии: строили очистные сооружения.

Фабрика пережила три крупнейших реконструкции, но Александр Андреевич не считал их теми этапами, на которые стоит делить жизнь предприятия. "Человек ведь не делит жизнь на этапы от того, что покупает новый костюм. Реконструкция – это та же необходимая одежда птицефабрики: не сменил вовремя – локти оказались в дырах", – говорил он.

"Боровская" всегда была предприятием, сберегающим ресурсы. Причём речь не только об электроэнергии, воде, кормах, но и о человеческих ресурсах.

Фабрика содержала мощную социальную сферу, которую не поспешили "сбросить с плеч" в трудные годы. "Культура окупаема производством", – в этом был твёрдо убежден прагматичный директор. Именно поэтому "Боровская" превратилась в своё время в целое государство со своей чётко выстроенной идеологией.

…46 лет отдано птицефабрике, 29 из них Александр Андреевич был её директором. Сколько пережито вместе с "Боровской"! Сколько было моментов, когда казалось: либо пан, либо пропал…

"Лихие" девяностые. Безденежье, сплошной бартер. Яйцо меняли на корма, на электроэнергию – на всё. Случались дни, когда директорское утро начиналась с мысли: если не найти выход, завтра нечем будет накормить птицу. Ей ведь не скажешь, как человеку: потерпи, родная, реформы у нас и прочая перестройка… Выбрались и из этой ситуации. Не в одиночку, с помощью администрации области, коммерческих банков, которые поняли проблемы, дали короткие кредиты, выбрались…

Александр Андреевич уверял: даже самые сложные периоды жизни птицефабрики в итоге оказывались со знаком плюс: и руководство "Боровской", и ее коллектив многому учились. Ничто не слишком, говорят мудрецы, ничто не слишком…

Он был по-настоящему счастливым человеком. Он реализовал всё то, что заложили в него родители. Он создал прекрасную семью, воспитав дочерей и радуясь внукам. У него было любимое дело, в котором он многого достиг и которому он отдал всю свою жизнь…

Александр Андреевич Созонов ушёл из жизни 9 октября 2015-го.