Борки в водовороте репрессий
- 11 ноября 2018, 11:00
- Владимир КАЛИНИНСКИЙ
- Краеведение
В одну из январских ночей 1930 года в село Борки Тюменского округа прибыл очередной конный обоз с раскулаченными из Тюмени. Органы ОГПУ планировали пополнить его местными крестьянами. На утро село не досчиталось многих своих односельчан.
Зимнее время для высылки кулаков выбиралось властью для скорейшего преодоления маршрута следования. Опасность "путешествия" по Сибири зимой для людей, насильно вывезенных из родных мест и лишённых всего, что было заработано несколькими поколениями, зачастую без продуктов и необходимой одежды, никто не учитывал. По дороге к местам ссылки в первую очередь умирали дети и старики. Ответственности за это никто не нёс.
Повсеместно в стране Советов в то время нарождались коллективные хозяйства, и наверху посчитали, что зажиточные крестьяне будут мешать колхозному строю, их стали принудительно выселять в северные территории страны. Хотя до 1929 года именно эти крестьянские хозяйства собирали больше половины хлеба в стране. По сути, власть организовала жестокую расправу над самыми трудолюбивыми и организованными и ответственными гражданами своих деревень и сёл.
На новом месте никто жилья для раскулаченных не готовил. Лишённым всяких прав деревенским жителям необходимо было самим рыть себе землянки в снегу и строить шалаши. Никакой медицинской помощи не было и в помине.
В первые 3 года ссылки умирали до 50% вновь прибывших в спецпоселения. На место умерших летом на баржах, а зимой на конных подводах привозили очередных раскулаченных из разных регионов страны.
Семья Шабановых имела в Борках в 20–30 годах прошлого века крепкое крестьянское хозяйство, славилась своим трудолюбием и предпринимательской жилкой. Работали с рассвета до заката, нанимая ежегодно 5 подсобных и 20 сезонных рабочих. У семьи имелся большой двухэтажный дом на центральной улице, флигель, надворные постройки, бакалейная лавка, маслодельный заводик, 25 десятин земли под посев, 15 коров, 30 голов разного мелкого скота и 10 лошадей. Замечу, маслодельный завод, на котором в сезон трудилось 14 человек, был на паях с другим зажиточным крестьянином Егором Текутьевым и имел высокую производительность труда и отменное качество производимого сливочного масла, которое вывозилось через закупочные кооперативы в Европу. Бесхозное здание завода из добротного красного кирпича с обрушившейся крышей и поныне стоит в центре Борков.
Хозяином усадьбы и отцом 11 детей от двух браков был Григорий Яковлевич Шабанов. Без суда и следствия, без понятых его семью в январскую ночь 1930 г. выгнали на мороз из собственного дома, без личных вещей и продуктов. Всех усадили в санные повозки вместе с остальными раскулаченными борковчанами. Вместе с Григорием Яковлевичем оказалась его вторая жена Федосья Ивановна и их дети Сергей, Дмитрий, Антонина, Клавдия, Феоктиста и Александра. Дети от первого брака, а их было пятеро, жили уже своими семьями. Но сыновья Яков и Михаил не избежали раскулачивания и уголовного преследования за своего отца.
Яков Шабанов 1906 г.р. был раскулачен в 1929 году и 15 марта 1930 г. осуждён Тюменским народным судом по ст.169 УК РСФСР на 5 лет заключения и после на 5 лет поражения в правах. За что же Якова Шабанова под эту статью подвели и осудили? Ответ найден мною в архивном деле N 9720 в управлении ФСБ России по Тюменской области. Якову вменили ложный раздел с отцом кулацкого имущества и умышленное уничтожение такового. Григорий Яковлевич действительно выделил пай взрослому сыну из своего личного хозяйства, но не из преступных побуждений, а для создания сыном своего хозяйства и семьи. Благодаря этому Яков смог привести в свой дом молодую жену Евдокию. На государственное добро никто из них не покушался, Шабановы рассчитывали только на свои средства и силы.
Несмотря на это, Яков получил срок и отсидел в тюрьме из 5 положенных 4 года в г.Надеждинске – сегодня это г.Серов Свердловской обл. Гражданская жена Евдокия поначалу навещала своего супруга, но позднее её интерес к заключённому в тюрьму Якову Шабанову пропал. Отбыв наказание, Яков Григорьевич Шабанов устроился на лесосклад "Тура" обллестреста в г.Тюмени в качестве счетовода. Вновь женился. Его избранницей стала Мария Красильникова, у которой имелись два несовершеннолетних сына от первого брака, Пётр и Сергей.
В госархиве Тюменской области мне удалось найти ещё один странный документ, связанный с именем Якова Шабанова. Это его характеристика от 27 декабря 1935 г., очевидно, состряпанная в ответ на один из запросов органов власти. Подписан документ председателем и секретарём Борковского сельского Совета. Вот его полный текст: "Шабанов Яков Григорьевич происходил из крестьян, бывший торговец, эксплуатировал чужой труд, лишён избирательных прав. От выселки в 1930 году сбежал. В данной местности не проживает с 1930 года". А в верхнем правом углу крупным почерком помечено: "Расстрелян в Ялуторовске". В каком году сделана эта пометка, неизвестно. Чем руководствовался тогда работник Борковского сельского Совета – тоже.
Гражданская жена Якова Шабанова Мария Красильникова так и ушла в иной мир с мыслью, что её супруга расстреляли где-то далеко от Тюмени. А это была неправда.
Из архивного дела Я.Г.Шабанова, хранящегося в Управлении ФСБ, выяснилось, что 13 февраля 1938 года он был вновь арестован, в этот раз по пунктам 10-11 ст. 58. Обвинялся в том, что якобы являлся участником контрреволюционной группы из трёх лиц, вёл агитацию пораженческого характера, дискредитировал сталинскую конституцию и противодействовал методам стахановского движения. Это следует из протокола N 58 заседания тройки управления НКВД по Омской области от 15 марта 1938 года. На последнем допросе у следователя НКВД тремя днями раньше Яков Шабанов заявил: "Я от своих показаний не отступлю, контрреволюционной агитацией не занимался и виновным себя не признаю". Весь допрос отражён в архивном деле N 9720 РУ ФСБ России по Тюменской области.
Тройка УНКВД по Омской области постановила Шабанова Я.Г. заключить в исправительный трудовой лагерь сроком на десять лет. Отбывал наказание Яков Шабанов в Республике Коми. Об этом автору сообщил начальник информационного центра МВД по Республике Коми А.А.Иванов в июле 2018 года. В настоящее время готовим вместе с родственниками письмо с копиями документов, подтверждающих их родство с Яковом Григорьевичем, чтобы получить оттуда архивную справку. Возможно, там в заключении и умер борковчанин Яков Шабанов. Для родной его племянницы Н.А. Шабановой-Михайловой из Тюмени эта информация оказалась совершенно неожиданной.
В этом тёмном деле точку поставил Президиум Тюменского областного суда от 31 июля 1970 года. Руководствуясь ст. 378 УПК РСФСР, Президиум постановил: "Постановление тройки УНКВД по Омской (Тюменской) области от 15 марта 1938 г. в отношении Шабанова Якова Григорьевича отменить и дело производством прекратить за отсутствием состава преступления". Это значит, что Я.Г.Шабанов невиновен и подлежит реабилитации.
Второй сын Григория Шабанова от первого брака, Михаил, 1892 г.р. на момент ареста 11 августа 1937 г. проживал в Тюмени и работал бухгалтером мастерских деткомиссии.
Первый приговор Михаилу Шабанову вынесли в 1931 году. Коллегией ОГПУ дали ему как сыну кулака 3 года ссылки. А вдогонку 6 лет поражения в правах. Дети кулаков попадали в такую круговерть событий, что даже заклятому врагу не пожелаешь.
Отбыл ссылку от звонка до звонка и вернулся вновь в Тюмень в 1934 году. Жили они с женой Ольгой Николаевной в доме на ул. Ишимская, 7, который отписал невестке сам глава большого семейства Григорий Шабанов сразу после революции. Своих детей Михаил и Ольга Шабановы не имели. Но зато на их попечении был сбежавший из северной ссылки племянник, тюменской школьник Дмитрий и его сестра, учащаяся тюменской фельдшерско-акушерской школы Феоктиста.
Из архивного деле N 4450, которое хранится в региональном управлении ФСБ России по Тюменской области, известно, что их дядя "состоял членом контрреволюционной офицерской-повстанческой организации, выполнял задания последней, проводил вредительство в мастерских детской комиссии чем срывал производственную программу". Именно так сформулировано его обвинение в выписке из протокола N 31 заседания тройки УНКВД Омской области от 10 октября 1937 г. В этой "контрреволюционной организации" насчитывалось якобы ещё 349 человек.
Убежали Дмитрий и Феоктиста из п.Урманный, где находилась в ссылке их семья. На пароходе дети плыли из села Самарово в Тюмень, спрятавшись в большом угольном ящике. Понятно, что им помогли сбежать из неволи.
Ночью 11 августа 1937 года в дверь дома на Ишимской улице г.Тюмени к Михаилу Шабанову постучали сотрудники госбезопасности местного НКВД и предъявили ордер на обыск и арест на двое суток. Больше Михаил в свой дом не вернулся.
Нужно отметить, что Михаил Шабанов служил в царской армии с 1916 г. по март 1918 года, а с июня 1918 по февраль 1920 года в белой армии в чине прапорщика. И даже успел послужить в Красной армии с сентября 1920-го по февраль 1921 года квартирмейстером-комендантом.
То, что М.Шабанов служил в царской и белой армии, оказалось решающей зацепкой для изворотливых тюменских сотрудников госбезопасности НКВД, которые выдумали офицерско-повстанческую организацию в Тюмени, наспех "насобирав" в неё бывших военных и раскулаченных.
Следствие, допросы проводились с космической скоростью, и 30 сентября 1937 г. местные сотрудники НКВД по г.Тюмени уже доложили наверх вышестоящему начальству в Омск, что банда из 350 человек изобличена, 46 привлечены к уголовной ответственности. Трудно придумать столько обвинений, сколько было инкриминировано такому большому "вражескому" коллективу. План по репрессиям, доведённый из Москвы до области по первой категории (расстрел) или по второй категории (10 лет заключения) необходимо было выполнять. Поэтому следователи и расстрельные команды при НКВД г.Тюмени работали без сбоев.
10 октября 1937 года заседание тройки УНКВД по Омской области постановило расстрелять 44 участника офицерско-повстанческой организации, которая работала якобы по всему югу нынешней Тюменской области. Уроженец Борков Михаил Шабанов тоже оказался в этом списке. По этому же решению тройки при УНКВД по Омской области подвергнуты заключению в ИТЛ сроком на 10 лет уроженец села Покровское Ярковского района В.Г.Изосимов, 1914 г.р., который работал бухгалтером в парниковом хозяйстве г. Тюмени. А также П.В.Пономарев 1892 г.р., уроженец села Созоново Тюменского района, плановик-экономист райтрансторгпита г.Тюмени. Расстрел был заменён на 10 лет тюрьмы в день, назначенный для расстрела.
Когда жена Михаила Шабанова Ольга Николаевна справлялась насчёт своего мужа, то в местном отделе НКВД, что находился на ул. Республики напротив нынешнего главного корпуса ТюмГУ, ей отвечали, что муж отбывает наказание на Колыме. И так из года в год. Когда её расспросы надоели сотрудникам НКВД, они заявили, что её муж давно умер на Колыме. Ольга Шабанова ушла в мир иной, так и не узнав правды о невинно убитом муже по сфабрикованному уголовному делу.
В 1956 году Тюменский областной суд изучил материалы предварительного следствия 1937 года и, проведя дополнительную проверку дела N 4450, постановил: "Постановление тройки Управления НКВД по Омской области от 10 октября 1937 года отменить и дело в отношении обвиняемых (Ф.И.О. 45-ти осужденных полностью приводятся в тексте постановления) производством прекратить за отсутствием в их действиях состава контрреволюционного преступления".
Вот и обвинение в участие Михаила Шабанова в офицерско-повстанческой организации 1937 года оказалось по милости сотрудников НКВД ложным. Яков и Михаил Шабановы были осуждены по знаменитой "политической" статье 58 УК РСФСР как враги народа. Их вина заключалась лишь в том, что их отец Григорий Яковлевич был одним из лучших на то время предпринимателей Тюменского района, истинным хозяином сибирской земли и патриотом России. Он берёг свой земельный надел, любил свою деревню и её жителей. Разве мог такой человек или его дети замышлять преступление против своего государства, тем более стать врагами своего народа? Той власти просто были не нужны рачительные хозяева. Стране требовались безропотные и безмолвные люди, согнанные в колхозы.
Слава Богу, времена эти остались позади, вот только забывать об этом не стоит. Чтобы не повторять ошибки прошлого.
