Награда за мужество

• 30 апреля 2022, 08:00
• Татьяна ЮРТИНА
• Краеведение

За участие в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС житель села Онохино Валерий Калинин был удостоен ордена Мужества. Быть ликвидатором ему довелось на следующий год после катастрофы – весной-летом 1987 г.

Испытание катастрофой

Супруги Валерий и Екатерина Калинины пользуются авторитетом в Онохинском муниципальном образовании. Их уважают за достижения в труде, общественную активность, сохранение семейных ценностей. В начале года они отметили золотую свадьбу.

Авария на Чернобыльской АЭС занимает особое место в жизни Калининых. Крупнейшая техногенная катастрофа, произошедшая 26 апреля 1986 г., мгновенно превратила мирный атом в смертельную опасность для всего живого, стала испытанием на мужество и стойкость для тысяч россиян. Как и другие ликвидаторы из разных уголков страны, Валерий Николаевич задачу выполнил с честью. Сколько переживаний выпали на долю родителей Валерия Николаевича, его жены Екатерины Давыдовны, детей-подростков, ожидавших возвращения главы семейства из спецкомандировки.

Ликвидация последствий аварии продолжалась несколько лет и унесла жизни тысяч людей, получивших чрезмерную дозу облучения из-за разрушенного энергоблока и выброса радиоактивных веществ в окружающую среду.

Известна сегодня и такая статистика: во время первых суток ликвидации аварии на ЧАЭС острому радиационному воздействию подверглось более 300 человек из персонала АЭС и пожарных. Из них у 237 была диагностирована острая лучевая болезнь. Из-за воздействия радиации в первые сутки после аварии от лучевой болезни умерл 31 человек. Тысячам другим катастрофа сократила жизнь, заставив пройти через болезни и страдания.

Труженик, рассказчик, герой

Валерий Николаевич – коренной онохинец, окончил в родном селе восьмилетнюю школу, затем – Червишевскую среднюю. Решил стать механизатором, пришел на работу трактористом в Онохинское отделение совхоза "Червишевский". Служил в Германии, за отличные показатели в боевой и политической подготовке был удостоен первой государственной награды – медали "За воинскую доблесть. В связи со 100-летием со дня рождения В.И.Ленина".

После армии вернулся в совхоз, выучился на шофера, получил специализацию автокрановщика. Участвовал в строительстве птицефабрики "Пышминская". 18 лет на птицефабрике возглавлял партийную организацию автопарка.

Валерий Калинин – хороший рассказчик. Зная об этом, онохинский краевед Светлана Колесникова предложила поделиться воспоминаниями об участии в ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС. По словам Светланы Павловны, некоторое время спустя он принес ей тетрадь, в которой рассказал свою историю ликвидатора, интересно и в деталях изложив события, участником которых ему довелось быть.

По воспоминаниям В.Н.Калинина, весной 1987 года сирень и яблони зацвели рано. После праздника Победы пришла повестка из военкомата. Комиссариат направил его на медицинскую комиссию, заключением которой стало "годен к строевой". Было в ту пору Валерию 38 лет.

"Принимай, земеля!"

Ему сообщили, что направят в Чернобыль автокрановщиком – люди этой специальности были там особенно нужны. Отпустили домой проститься с женой и детьми, после чего следовало прибыть с вещами в областной военкомат.

Оттуда отправили в ТВВИКУ, где ликвидаторов одели в военную форму и приказали готовиться к перелету в Киев. "С этой минуты, – напишет в тетради воспоминаний В.Калинин, – мы уже не были гражданскими людьми, нами командовали как солдатами срочной службы. Ночью из Рощино вылетели на гражданском самолете ТУ-134. Через четыре часа приземлились в аэропорту Борисполь под Киевом. На электричке доехали до города Белая Церковь.

Было жарко, "новобранцев" мучила жажда. Старшие ни на шаг от себя не отпускали. Пугали, если кто-то отстанет, будет долго служить. Между собой мы обсуждали, что быстрый "дембель" ожидает того, кто быстрее наловит рентгенов. Наконец на станции увидели водонапорную башню. Вдоволь напились и взяли воды с собой".

На автомобилях "Урал" с тентами ликвидаторов доставили в в воинскую часть 41173Г-1, которая располагалась в лесу, в 30 км от зоны АЭС. Прибывшие вошли в состав сибирского полка. Разместили в больших палатках. Проверили наличие документов: водительские удостоверения, права на управление спецтехникой. Валерий Николаевич попал в инженерно-технический батальон (ИТБ).

После ужина вызвали в штаб. Взводный повел в парк принимать кран К-162. Предшественник, отслуживший положенный срок, похлопал новичка по плечу и сказал: "Давай, земеля, принимай, а мне пора домой". Валерий же обратил внимание, что реворда отколота и пора менять канат, на что получил ответ – нечем. Стрела крана была десятиметровой, хотя на гражданке у Валерия Николаевича была 18 метров. Это облегчало задачу управления техникой.

"Чистые" и "грязные"

В пять утра срочно вызвали в штаб, где снова проверили документы и убедились, что все категории открыты. "Идите в парк, будете возить на АЭС личный состав на автомашине "ЗиЛ" с тентом", – был приказ.

"Принял "ЗиЛ" у очередного счастливчика-дембеля, – рассказывает В.Н.Калинин в воспоминаниях, – прошел медицинскую комиссию, контрольный механик проверил состояние машины – и в семь утра стоял на стоянке, ожидая посадки личного состава полка.

Выезжали колонной: два "Урала" и мой "ЗиЛок". Я перевозил 25 человек "партизан" и старшего машины. "Партизанами" в шутку называли тех, кого призвали на службу в возрасте от 35 до 45 лет, имеющих семьи с детьми. Вдоль дороги везде стояли знаки, которые предупреждали, что нельзя сворачивать с дороги, опасно. Из-за опасной пыли мы пользовались марлевыми масками, пропитанными йодом…

Колонна из трех машин прибыла в село Лелёво. Оказалось, что здесь необходимо сменить "чистые" машины, которые не были в зоне облучения, на "грязные". Как выяснилось, "чистые" машины тоже "фонили". Высадив личный состав, я посчитал, что задача выполнена, но старший машины приказал: "Иди, заводи "грязную" машину. Поедем на АЭС".

Оказывается, эти машины быть "чистыми" уже не могли, отмыть их на пункте санитарной обработки (ПуСО) было невозможно.

Подойдя к машине, увидел, что два задних колеса (внутреннее и наружное) спущены. Сначала схватился за голову, что делать? Но подошедший из охраны сержант спросил:

- Что, первый раз?

- Да, – ответил я.

- Ищи за спинкой сиденья шланг подкачки и качай колеса. Только старайся не поднимать пыль, а то нахватаешься радиации".

На устройстве саркофага

По приезде оказалось, что В.Калинин тоже в списках наряда на дезактивацию крыши третьего энергоблока. Он опишет в воспоминаниях, что третий и четвертый блоки АЭС располагались "в одном здании с трубой посередине". При взрыве остатки крыши засыпало радиационными веществами: графит, радиоактивный йод и т.д. Весной 1987 г. продолжалась очистка крыши третьего энергоблока, после чего ее нужно было закрыть саркофагом, который уже сваривали из листов железа внизу, на земле.

Военнослужащих переодели в робу, которой служила обычная спецодежда, и шахтоподъемником подняли на площадку на высоте 75 метров. "Эту площадку почему-то называли "Параша", – рассказывает Валерий Николаевич. – Мы ее заливали гудроном, сверху укладывали толь. Перед поднятием каждому из нас выдали по дозиметру и в процессе работы у всех проверяли число рентген. После третьей проверки мы прекратили работу и спустились с крыши.

На земле нашу одежду опять замерял дозиметрист. У меня сразу же забраковали сапоги: радиация была выше нормы. После душа мы надели одежду, в которой приехали. В ожидании, когда все 25 человек соберутся у машины, я увидел в ограде станции бульдозер без кабины. Это оказалась радиоуправляемая машина, которая из-за большой радиации не смогла работать.

Во время построения перед отъездом старший машины зачитал результаты облучения. У меня было 0,62 рентгена".

Защита от облучения

О том, насколько непростой и опасной была служба ликвидаторов, Валерий Николаевич рассказывает и в другом эпизоде: "Приехав в Лелёво, "грязную" машину сдал под охрану, а на "чистой" поехали в часть. Но до части, оказалось, не так просто доехать…

По дороге на посту зазвенел, замигал "японец". "Японец" выглядит как заправочная колонка, звенит, мигает, когда к нему подъезжает машина с большой дозой радиации. Высадил ребят на обочине, оставил им минеральной воды и поехал на ближайший ПуСО, а это 5 км. Там уже стояла километровая очередь из машин.

В кабине жара, на полу не было даже резиновых ковриков, а железо быстро нагревалось. Выходить из машины запрещалось.

После мойки "японец" замолчал. С поднятым настроением посадил личный состав и приехал в часть. Ну, думаю, быстрей до койки, ведь уже наступил отбой. Но не тут-то было: меня отравили на ПуСО при части. Там самому пришлось мыть свою машину. Лег спать и уснул мертвецким сном. А утром в 5 часов снова подъем".

Пятнадцать секунд – предел

На дезактивацию крыши над энергоблоком Валерий Николаевич выезжал 14 раз. Это было одно из самых опасных мест работы. В своих воспоминаниях он упоминает: "Все выступы крыши имели свои имена. Выше "Параши" была "Маша", еще выше – "Катя" и труба, которой "дышали" реакторы. Еще была "Лариса". На "Маше" через отверстие в крыше сбрасывали в машинное отделение графит. Там можно было находиться всего 15 секунд. То же самое на "Ларисе". Потом делали заливку бетоном (стяжку).

У трубы с парапета отрывал мешки с клеем и радиоактивным составом. Один раз добровольцем сколачивал трапы из досок, по которым поднимались к трубе солдаты для выполнения задания – с "Параши" наверх до "Кати". Очень большая высота, трап шатается. А кругом была такая красота! Я высоты не боялся. Но здесь у меня первый раз "одеревенела" голова, появился шум в ушах. Второй раз это повторилось у трубы.

Все работы, которые мы выполняли, контролировались из бункера на первом выступе. Сначала по телевизору нам показывали объем работы и как ее выполнять, лишь потом мы шли на объект. За нами следили видеокамеры, и офицеры в рупор корректировали работу. За 15 секунд много не сделаешь. По истечении времени нам в рупор кричали: "Назад!". Работали с дозиметрами, а не с накопителями. Запрещалось получать разовую дозу больше 1 рентгена, т.к. это опасно. Но по взглядам дозиметристов было ясно, что мы ее получали".

"За спасение человечества"

Подводя краткий итог своей работы ликвидатора на Чернобыльской АЭС, Валерий Калинин подсчитал, что 14 дней он проездил на "грязной" машине до АЭС. 19 раз возил личный состав на "чистой" машине до Лелёво. От населенного пункта до АЭС их вез уже другой водитель, а Валерий Николаевич ждал в поселке возвращения однополчан с АЭС.

В тот момент в Лелёво уже никто не жил. Из-за высокого уровля радиации жителей эвакуировали. Опустевшие дома, улицы и дворы выглядели жутковато. Одна сторона у деревьев в садах была зеленой, а другая почернела.

Три раза наш земляк возил служащих батальона в Рыжий лес, пожелтевший и умерший от воздействия радиации. "Видимо, от радиации никто и ничто не может спастись, – напишет он в финальной части воспоминаний. – Нас забирали для прохождения спецсборов на шесть месяцев, а мне хватило получить максимум облучения всего 50 дней. Так закончилась моя служба на Чернобыльской АЭС".

За эту службу у Валерия Николаевича Калинина много наград, в том числе медаль МЧС РФ "За спасение человечества". Указом Президента Российской Федерации он удостоен высокой государственной награды – ордена Мужества.